FineWords.ru Цитаты Афоризмы Высказывания Фразы Статусы Поздравления Стихи

Федерико Гарсиа Лорка - Цитаты и афоризмы, фразы и высказывания


На смерть Хосе де Сириа-и-Эскаланте

Кто скажет теперь, что жил ты на свете?
Врывается боль в полумрак озаренный.
Два голоса слышу — часы и ветер.
Заря без тебя разукрасит газоны.

Бред пепельно-серых цветов на рассвете
твой череп наполнит таинственным звоном.
О, светлая боль и незримые сети!
Небытие и луны корона!

Корона луны! И своей рукою
я брошу цветок твой в весенние воды,
и вдаль унесется он вместе с рекою.

Тебя поглотили холодные своды;
и память о мире с его суетою
сотрут, о мой друг, бесконечные годы.

Карусель

Праздничный день мчится
на колесах веселья,
вперед и назад вертится
на карусели.

Синяя пасха.
Белый сочельник.

Будние дни меняют
кожу, как змеи,
но праздники не поспевают,
не умеют.

Праздники ведь, признаться,
очень стары,
любят в шелка одеваться
и в муары.

Синяя пасха.
Белый сочельник.

Мы карусель привяжем
меж звезд хрустальных,
это тюльпан, скажем,
из стран дальных.

Пятнистые наши лошадки
на пантер похожи.
Как апельсины сладки —
луна в желтой коже!

Завидуешь, Марко Поло?
На лошадках дети
умчатся в земли, которых
не знают на свете.

Синяя пасха.
Белый сочельник.
0

Луна восходит

Когда встает луна, —
колокола стихают
и предстают тропинки
в непроходимых дебрях.

Когда встает луна,
землей владеет море
и кажется, что сердце —
забытый в далях остров.

Никто в ночь полнолунья
не съел бы апельсина, —
едят лишь ледяные
зеленые плоды.

Когда встает луна
в однообразных ликах —
серебряные деньги
рыдают в кошельках.

Поэма о цыганской сигирийе

Пейзаж


Масличная равнина
распахивает веер,
запахивает веер.
Над порослью масличной
склонилось небо низко,
и льются темным ливнем
холодные светила.
На берегу канала
дрожат тростник и сумрак,
а третий — серый ветер.
Полным-полны маслины
тоскливых птичьих криков.
О, бедных пленниц стая!
Играет тьма ночная
их длинными хвостами.

Гитара


Начинается
плач гитары.
Разбивается
чаша утра.
Начинается
плач гитары.
О, не жди от нее
молчанья,
не проси у нее
молчанья!
Неустанно
гитара плачет,
как вода по каналам — плачет,
как ветра над снегами — плачет,
не моли ее о молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
так плачет стрела без цели,
так песок раскаленный плачет

о прохладной красе камелий.
Так прощается с жизнью птица
под угрозой змеиного жала.
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов!

Крик


Эллипс крика
пронзает навылет
молчание гор,

и в лиловой ночи
над зелеными купами рощ
вспыхнет черной радугой он.

А-а-а-а-ай!

И упругим смычком
крик ударил
по туго натянутым струнам,
и запела виола ветров.

А-а-а-а-ай!

(Люди в пещерах
гасят тусклые свечи.)

А-а-а-а-ай!

Тишина


Слушай, сын, тишину —
эту мертвую зыбь тишины,
где идут отголоски ко дну.
Тишину,
где немеют сердца,
где не смеют
поднять лица.

Поступь сигирийи


Бьется о смуглые плечи
бабочек черная стая.
Белые змеи тумана
след заметают.

И небо земное
над млечной землею.

Идет она пленницей ритма,
который настичь невозможно,
с тоскою в серебряном сердце,
с кинжалом в серебряных ножнах.

Куда ты несешь, сигирийя,
агонию певчего тела?
Какой ты луне завещала
печаль олеандров и мела?

И небо земное
над млечной землею.

Следом


Смотрят дети,
дети смотрят вдаль.

Гаснут медленные свечи.
И две девушки слепые
задают луне вопросы,
и уносит к звездам ветер
плача тонкие спирали.

Смотрят горы,
горы смотрят вдаль.

А потом…


Прорытые временем
лабиринты —
исчезли.
Пустыня —
осталась.

Немолчное сердце —
источник желаний —
иссякло.

Пустыня —
осталась.

Закатное марево
и поцелуи —
пропали.

Пустыня —
осталась.

Умолкло, заглохло,
остыло, иссякло,
исчезло.
Пустыня —
осталась.
0

Ночная мелодия

Мне так страшно рядом
с мертвою листвою,
страшно рядом с полем,
влажным и бесплодным;
если я не буду
разбужен тобою,
у меня останешься
ты в сердце холодном.

Чей протяжный голос
вдали раздается?
О любовь моя! Ветер
в окна бьется.

В твоем ожерелье
блеск зари таится.
Зачем ты покидаешь
меня в пути далеком?
Ты уйдешь — и будет
рыдать моя птица,
зеленый виноградник
не нальется соком.

Чей протяжный голос
вдали раздается?
О любовь моя! Ветер
в окна бьется.

И ты не узнаешь,
снежный мотылек мой,
как пылали ярко
любви моей звезды.
Наступает утро,
льется дождь потоком,
и с ветвей засохших
падают гнезда.

Чей протяжный голос
вдали раздается?
О любовь моя! Ветер
в окна бьется.

Молодая луна

Луна плывет по реке.
В безветрии звезды теплятся.
Срезая речную рябь,
она на волне колеблется.
А молодая ветвь
ее приняла за зеркальце.

Сонет (Я боюсь потерять)

Я боюсь потерять это светлое чудо,
что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
я боюсь этой ночи, в которой не буду
прикасаться лицом к твоей розе дыханья.

Я боюсь, что ветвей моих мертвая груда
устилать этот берег таинственный станет;
я носить не хочу за собою повсюду
те плоды, где укроются черви страданья.

Если клад мой заветный взяла ты с собою,
если ты моя боль, что пощады не просит,
если даже совсем ничего я не стою, —

пусть последний мой колос утрата не скосит
и пусть будет поток твой усыпан листвою,
что роняет моя уходящая осень.

Две вечерних луны

I

Луна мертва, мертва луна,
но воскресит ее весна.

И тополя чело
овеет ветер с юга.

И сердца закрома
наполнит жатва вздохов.

И травяные шапки
покроют черепицу.

Луна мертва, мертва луна,
но воскресит ее весна.

II

Напевает вечер синий
колыбельную апельсинам.

И сестренка моя поет:
— Стала земля апельсином.
Хнычет луна: — И мне
хочется стать апельсином.

— Как бы ты ни алела,
как бы ни сокрушалась,
не быть тебе даже лимоном.
Вот жалость!

Проходили люди

Проходили люди
дорогой осенней.

Уходили люди
в зелень, в зелень.
Петухов несли,
гитары — для веселья,
проходили царством,
где царило семя.
Река струила песню,
фонтан пел у дороги.
Сердце,
вздрогни!

Уходили люди
в зелень, в зелень.
И шла за ними осень
в желтых звездах.
С птицами понурыми,
с круговыми волнами,
шла, на грудь крахмальную
свесив голову.
Сердце,
смолкни, успокойся!

Проходили люди,
и шла за ними осень.



Сохранить ссылку на эту страничку: